Продолжение приключений Дровосека и его друзей.
   После двух недель проливных дождей, уже изрядно вымотавших жителей, над городом любви вдруг засветило солнце. Промокшие улицы, еще не успевшие высохнуть, представляли собой нечто вроде небольшой реки. Народ, вышедший на улицы, чтобы прогуляться, пребывал в хорошем настроении.
   В одном из домов славного города Парижа тоже царил мир и спокойствие. Семья, состоящая из трех человек, складывала последние вещи в чемоданы. Дочь и мать весело щебетали о покупках, которые сделают в городах Италии, а Дровосек мысленно прощался с очередной круглой суммой денег. Чего не сделаешь ради улыбки и восторженных возгласов своих близких. Наверно, многое, вопрос, в чем измеряется. Это самое многое. Видимо в данном случае в сумме, потраченной на покупки. Так как жили они далеко от аэропорта, то ночь предстояло провести в отеле рядом с ним. Мысленно выругавшись на служащего, у которого делал заказ, Дровосек заказал номер на свое имя. Небось, опять притащит свою мать, подругу и еще черт знает кого. Цирк.
   Его размышления прервал автомобильный гудок – такси. «Ну, что ж, пора!» - сказал он и, вытащив все чемоданы наружу, закрыл дверь дома на ключ.
   Дорога предстояла долгая, поэтому с собой пришлось брать еду, иначе две дамы просто отказались бы ехать. Сам наш друг уже привык подолгу не есть, не спать и вообще жить внутри урагана. Но это не означало, что так могут жить все, поэтому, надо было считаться.
   Доехав, в принципе, без проблем до отеля, Дровосек привычным движением вытащил чемоданы из машины. Не пройдя и двух метров, он неожиданно встретился с портье. Наш милый и услужливый парень, решил проявить прыть и посему, подбежав к нашему герою, сказал: «Здравствуйте месье Дровосек, я возьму ваш чемодан!». Конечно же, Дровосек не подал виду, но мысленно уже кипел. Сколько раз можно повторять, это не фамилия, это имя. Ну конечно, куда там им понять. Поднявшись по ступенькам, он подошел к стойке reception, чтобы получить ключ. Вежливый служащий, решив блеснуть эрудицией и показать пример своим молодым коллегам, заговорил самым дружеским тоном, на который был способен после бессонной ночи. «Здравствуйте, месье Дровосек. Как ваши дела?» Дровосек хотел было открыть рот, но, не успев сказать и слова, получил еще порцию вежливости. «Опять, Нотр Дам, ну да конечно. Тяжело, все время таскать горб с собой, наверное. Но, что делать... что делать». Дровосек молчал из последних сил. Получив ключи, он вежливо поблагодарил служащего и ушел. Поднявшись на второй этаж, он провел карточкой в аппарате замка, и зашел в номер. Женщины принялись раскладывать вещи и заниматься своим внешним видом. Вечер прошел на удивление спокойно, и после ужина все легли спать. Вставать нужно было рано, поэтому все должны были выспаться.
   Неожиданно, в районе двенадцати ночи, в номере № 261 раздался телефонный звонок. Причем звонок поступил на мобильный телефон Дровосека. Нехотя, он встал с кровати и, понимая, что надо ответить провел пальцем по экрану телефона.
   Из трубки раздался взволнованный голос менеджера: «Ты где? Я уже обзвонил все морги, больницы, знакомых. Где тебя носит, черт подери?» Дровосек молчал… Ну как где, пытаюсь выехать на отдых…
   Дальше последовало несколько неприличных слов, а потом вот такой монолог, потому что вторая сторона просто молчала. «Нет, ты должен лететь во Францию, сейчас же! У нас нет времени, отдых он затеял. Я тебе дам отдых, тащи свои уши сюда и побыстрей». Немного, оторопев от такой наглости, Дровосек все-таки решил спросить: «А что случилось?». Менеджер, не сдерживая гнев, начал орать: «Ты обещал своей Наташке дуэт и гастроли… Обещал! Я помню это очень хорошо. Тогда в кафе, на улице ты обещал ей гастроли и личное! Да да личное присутствие на двух концертах…» И что? «Как что, концерт идет! А где же наш гость… ах гостя нет! Так и не будет концерта. И сейчас она уйдет со сцены… Если ты не придешь… Ты понял!». Дровосек долго молчал, силясь понять где и когда, а главное кому давал подобное обещание. Через минуту, поисков в клетке памяти, он вдруг вспомнил тот вечер в кафе, и понял, что надо ехать. Но, пройдя буквально сто метров, в направлении выхода, он остановился… Ну конечно, у меня есть идеальный план! Я знаю, как сделать так чтобы все были довольны.
   Быстро, но уверенно он набрал знакомый номер. На второй стороне ему ответил, сонный голос: «Алло, что у тебя случилось?». Понимаешь, начал Дровосек такое дело. Ну… Сказал, уже сразу все понявший Еврей. Помнишь Дусю? Ну помню…вздохнул наш герой. Так вот, эта умница требует, чтобы я явился на ее концерт во Франции. Ну а я тут причем? Задал, весьма законный вопрос наш друг. Понимаешь, я на отдыхе и если мои сейчас узнают, что мне надо ехать, боюсь живым до «Голоса» я не доберусь. Я целый год обещал им этот тур, пойми же мне конец!
   Прошла долгая мучительная минута раздумий Еврея и ожиданий Дровосека. После он сказал: ну хорошо. Так и быть, только пойми, велик шанс, что она узнает, и тогда придется меня спасать. Дровосек, запрыгал на стуле, да ладно! Бабушка поможет, если что. Легко сказать, если что, а еще тяжелее принять тот факт что теперь, нашему бедному герою придется очень тяжко. Положив трубку, Еврей начал думать, как быть.
   И план, сложился подобно мозаике.
   Позвонив Бабушке, Еврей в двух словах объяснил ситуацию. Та, как всегда поругалась на этого маленького ушастого чебурашку, который как всегда портит Бабушке жизнь и скоро сделает ее, седой… Потом сказала, значит так, скажи менеджеру, нет я сама позвоню и скажу что буду тоже. Типа, мальчика жалко, хочу проследить за ним. А ты надевай все самое лучшее, и беги в аэропорт. Жду в зале Олимпия, там у этой Дуси концерт…
   Глядя со стороны, следовало признать, что претензии Дуси были не вполне обоснованы. В каком счастливом сне она могла оказаться на этой сцене да ещё в присутствии такой публики. Французы, из уважения к иностранной гостье не стали освистывать, а канадцы, из-за врождённой доброжелательности, даже аплодировали.
   Но вдруг жидкие хлопки сменились шквалом аплодисментов. На сцене появилась Бабушка. Она не успела взять даже первой ноты, а зал уже безумствовал – слишком велик был контраст с Дусей. Но далее раздалось и вовсе что-то тектоническое. Непонятно, как от этого рева зал не разлетелся на кирпичи. Сверху спускалось нечто вроде цирковой трапеции. На жердочке пристроился… сам Дровосек, в своей обычной одежде: черная рубаха, джинсы, остроносые туфли, На лицо была надвинута панамка. Звучало Sous Le Vent. Правда, в этот раз солировала только Бабушка, а Дровосек периодически что-то подпевал. Но главное было не в этом. Стоило трапеции снизиться, как к ней бросалась Дуся. Трапеция вновь взмывала ввысь. Получалось нечто игры с котом. При этом зрителям было ясно, что в таком режиме Дровосек петь не может, поэтому так нечетко подпевает. Песня закончилось тем, что трапеция с Дровосеком опять взмыла до колосников. Бабушку забрасывали цветами, а Дуся со слезами на глазах смотрела вверх.
   Вроде бы все было продумано в этом идеальном плане, но никто не ожидал, что Дуся прорвется в гримерку Дровосека. Это было жуткое зрелище. Несчастный Еврей отбивался, кричал: «Я женат, у меня двое детей, в Израиле нет двоеженства, я даже топор в руках не держал!», но это не помогало. Обезумевшая Дуся тянула к нему свои руки, то ли шепча, то ли шипя: «Мой…» Лишь когда Русская оттащила Дусю с криком: «От мертвого осла уши тебе!», Еврей смог спокойно вздохнуть. Дуся была отправлена к продюсеру, который в присутствии Бабушки заявил ей, что на этом завершены ее гастроли во Франции и вообще связь с их агентством.
   Русская согласилась проводить Еврея до Израиля. Они летели на борту частного самолета. Русская гладила по голове потерпевшего и шептала: «Ну, Дровосек, ну друг, ушастая смерть», а Еврей в прострации глядя перед собой лишь печально повторял: «Дуся, я человек, измученный нарзаном». Русская его успокаивала, говоря: «У них там «Перье», только не волнуйся». Еврей не волновался, он просто хотел домой.
   
    {textmore}