По мнению спикера Кнессета Юлия Эдельштейна угрозой демократии является большое количество партий.
   Этой мыслью Эдельштейн поделился на собрании активистов партии Ликуд. По мнению спикера, большое количество партий ведёт к распылению голосов и в результате к ослаблению правого лагеря. Звучит сурово, но не убедительно.
   Израиль живёт в рамках партийной парламентской системы. Можно спорить о достоинствах и недостатках этой системы. Кто-то считает лучшей мажоритарную парламентскую систему (выборы не по партийным спискам, а по одномандатным округам), кто-то – президентскую систему. Я не сторонник президентского правления, считая предпочтительной двухпалатный парламент (верхняя палата – сенат – избирается по мажоритарным округам, нижняя – народных представителей – по партийным спискам; сенаторов, могут выбирать только лица, отслужившие в армии срочниками). Но сегодня я хотел бы не обсуждать эту тему, а только высказаться о реплике Эдельштейна.
   Если общество предпочитает жить в рамках парламентского правления, когда выборы идут по партийным спискам, то оно обязано максимально использовать преимущества этой системы. Главным плюсом данной системы «народного представительства» является то, что она может предоставить слово не только избирателям определённого округа, но и вынести на обсуждение идеи, поддерживаемые определённой частью общества.
   Главным элементом такой системы является партия в своём исконном значении – часть. Именно партия выражает волю и идеи определённой части общества. Так и должно быть. В противном случае политическое объединение становится не партией, а «супермаркетом идей» цели которого неясны или, хуже того, исконные задачи тихой сапой подменяются. МААРАХ, в программе которого было строительство социализма и отрицание переговоров с террористами, стал Аводой, пропагандирующей приватизацию (хотя и особую) и мирный процесс, включающий в себя переговоры с ООП. Херут, утверждавший идею еврейского государства на двух берегах реки Иордан, превратился в Ликуд, отказавшийся от идеи «двух берегов» и проповедующий «территориальный компромисс». Поэтому в рамках идеи «народного представительства» угрозой демократии является не большое количество партий, а высокий электоральный барьер.
   В израильской пропорциональной системе «народного представительства» в рамках 120 мест в законодательном собрании электоральный барьер должен быть не выше 1%. Если общество решило жить в рамках системы «народного представительства», то идея, пользующаяся поддержкой целого процента избирателей, должна быть представлена в законодательном собрании. Это называется обеспечением права меньшинства. В наше время идея права меньшинства претерпела странную деформацию и теперь является синонимом создания льготных условий каким-то определённым лицам.
   На самом деле, в своём исконном понятии, право меньшинства – это не право получения льгот за счёт большинства, а право становиться большинством. Идея, поддержанная 1% избирателей, должна получить выход на массовую аудиторию. Если эта идея получит поддержку, то, соответственно, вырастет и представительство сторонников этой идеи в законодательном собрании, если не найдёт поддержки – то потеряет и свих представителей. Я понимаю Эдельштейна: он печётся об интересах своей партии, что естественно. Но повышение электорального барьера идёт в разрез с идеей «народного представительства». Вы считаете эту систему ошибочной? Я тоже от неё не в восторге. Но не ставьте телегу впереди лошади. Поменяйте систему на другую из вышеназванных и будьте довольны. Это в ваших руках, господа законодатели!
   Я понимаю, что мы уникальны. При этом наша уникальность не освобождает от необходимости анализировать хотя бы свой собственный опыт. В 90-х мы решили жить по «гибридной» системе, введя в дополнение к системе «народного представительства» ещё и прямые выборы премьер-министра. И сразу сели в лужу. Даже получив мандат напрямую от народа, премьер-министр всё равно был обязан формировать правительственную коалицию и полностью от неё зависеть. При этом сразу выяснилась ненужность поста президента в его нынешнем виде. Что это за «символ народного единства», выбираемый в результате сговора парламентских фракций, когда есть премьер-министр, действительно избранный народом? От «гибридной» системы отказались, но эксперименты продолжили. В основном, повышая электоральный барьер.
   Поэтому, при всей нашей уникальности, давайте прекратим эксперименты над людьми и страной. Если нашим светлым умам не нравится идея «народного представительства», то пусть меняют её на другую. Благо у них в руках имеются все необходимые для этого инструменты. Но не надо подменять идею «народного представительства» идеей «править должен только я».
   
   Ростислав Гольцман